– Он меня с кем-то спутал. – Я пожал плечами, изо всех сил стараясь изобразить искреннее недоумение. – Повторяю, я представитель Дьюсид Зин, которая выиграла вчера «Костолома» у вашей команды. Так что я забираю «меха» на законных основаниях. Может, все-таки приступим к процедуре передачи собственности?
– Значит, я вру? – Ктрасс шагнул ко мне, заставив попятиться.
– Погоди, Ктрасс, сейчас все выясним, – досадливо проворчал Мендел. – Вечно ты лезешь в драку… – Он перевел взгляд на меня. – Вот что, парень, перешли-ка мне на лоцман путевой лист своего грузовоза, чтобы не оставалось никаких неясностей насчет его конечной точки назначения.
Вот же влип.
– Я, кажется, забыл ком-код грузовоза, – растерянно пробормотал я, уже не зная, что еще придумать. – Надо сходить, глянуть. Он там, на дверце написан.
– Сходить? Что ты тут несешь? – Теперь Мендел тоже разозлился и повысил голос: – Ты что, за идиотов нас держишь? Свяжись с конторой, где заказывал машину.
– Он сказал, что я лгу, – сквозь зубы процедил Ктрасс, словно и не слышал Мендела. Ну и мерзкий же у него выговор. Хрипит, словно песка наглотался. Ах да, не песка – песчаной пыли…
– Да не говорил я этого! – не выдержав, я тоже вспылил и заговорил на повышенных тонах: – Не надо передергивать! Я…
– Но у нас здесь только один лжец.
Темнота.
Сумерки.
Свет.
Все повторялось.
Я осознал это уже в горизонтальном положении, уткнувшись лицом в грязный металлический пол, от которого воняло застарелой машинной смазкой. Голова раскалывалась и гудела. По губам текла кровь, капая в грязь. Я не ждал этого удара, несмотря на вчерашнее. Черт возьми, я так ничему и не научился. Рохля. Слюнтяй. Чучело доморощенное.
Теперь я сам пришел в ярость. И мне уже не хотелось рассуждать на тему о благоразумном поведении. Правая рука скользнула к набедренному карману, нащупала рукоять станнера. Помогая себе только левой, я сперва медленно поднялся на колени, затем начал выпрямляться. Удар Ктрасса развернул меня вокруг оси, и сейчас они с Менделом находились где-то за спиной. Тем лучше. Я все еще был ошеломлен, но не настолько, чтобы не изобразить преувеличенную заторможенность. В последний момент я резко развернулся, выхватывая станнер и направляя его на Ктрасса…
Прямо мне в лицо, едва не уткнувшись в нос, смотрел, ствол игломета.
Странное и пугающее ощущение мгновенно нахлынуло на меня, захватив целиком. Реальность словно размылась вокруг, остановив время, а чувства и мысли замерли, оцепенели. Об игольниках я знал вполне достаточно, чтобы покрыться холодной испариной, глядя в мелкоячеистое дуло. В каждой ячейке сидела бронебойная игла, пробивающая стальной лист толщиной в два сантиметра. А там их десятки… Десятки острых жал, способных за считанные секунды превратить мою голову в фарш.
Смертоносный ствол завораживал, невозможно было оторвать взгляд. Жуткое оружие. Впрочем, любое оружие будет жутким, если им собираются убить именно тебя. Даже обыкновенный нож или кирпич… Если Ктрасс разрядит игольник, боль будет жуткой, но мгновенной. А может, я даже не успею ее почувствовать, но она все равно будет. Как в симуляторе «подражателей»…
– Нет, ты посмотри на этого засранца, – незнакомый голос донесся, словно сквозь ткань. – Никогда не видел, чтобы люди так столбенели от страха.
Рядом с Ктрассом кроме Мендела появились еще двое техников. Прибыла поддержка. Хотя в ней куда больше нуждался я, а не Ктрасс. А у самого Мендела вид стал каким-то отсутствующим, словно происходящее его не касалось.
– Тебе знакомо это оружие, мозгляк? – В вытянутой руке Ктрасса пистолет сидел как влитой, а во взгляде теперь читалось больше насмешливого превосходства, чем ярости. – «Штопальщик-М100». В курсе, что означает его маркировка? Сто игл в секунду. Но это еще не все, мозгляк. Есть новости похуже. – За его спиной техники, посмеиваясь, дурашливо пихали друг друга в бока. Развлечение Ктрасса, дававшего мне пояснения, словно слабоумному, казалось им презабавным. – В игломет этой системы встроен блок мысленного управления. Приказ отдается с лоцмана. Ты не увидишь, когда я отдам приказ. А тебе придется шевельнуть пальцем, чтобы нажать на курок, и я это обязательно замечу. Брось пушку.
– А то тебе будет очень-очень больно, – хохотнул один из техников.
Они абсолютно не боялись моего станнера. Как я и предполагал. Зайде следовало дать мне что-нибудь посерьезнее.
Паника вдруг прошла. Исчезла, растворилась. Словно сломался некий барьер, и я успокоился. Интересная ситуация. Если выстрелю я, то Ктрасс просто потеряет сознание. А если выстрелит он, то я перестану существовать. При таких шансах мне следовало научиться врать прямо сейчас. И без осечки.
– Ладно. Твоя взяла.
Я разжал пальцы, и станнер звонко шлепнулся о металлический пол.
Ктрасс машинально проследил за ним взглядом, всего на какую-то долю секунды оторвав от меня внимание, и я сумел этим воспользоваться. Рванувшись вперед, я схватил его за руку с игольником, резко согнул в локте и вывернул вбок. А заодно подставил ему подножку. Когда Ктрасс попытался схватиться за воздух, чтобы удержать равновесие, его пальцы от неожиданности разжались, и игольник оказался в моих руках.
А Ктрасс грохнулся на пол.
Обалдеть можно, но этот детский прием, которым Марана хвасталась на корабле Кассида Кассионийца, сработал.
Но еще рано радоваться.
Не теряя времени, я подхватил с пола свой станнер, и теперь в каждой руке у меня было по пистолету. Правда, игольник был бесполезен – даже если Ктрасс врал про блок мысленного управления, то дактилоскопический опознаватель, такой же, как в моем станнере, наверняка имелся… Что тут же и подтвердилось – на цифровой панели игломета замигал красный огонек, свидетельствующий об отказе в доступе.